Ван Зайчик и его «Евразийская симфония».
Ван Зайчик (Рыбаков и Алимов) и его «Евразийская симфония» были очень популярны году, этак в 2000. Тогда книги о Багатуре Лобо («ланчжуне Палаты Наказаний», - то бишь следователе-оперативнике) и Богдане Оуянцеве Сю (работнике «Возвышенного Управления этического надзора», по нашему - прокуроре) не опасались читать даже профессора философии и «светские» снобы. «Евразийская симфония» приобрела восторженных почитателей и яростных хулителей. В чем же причина подобного успеха?
Книги серии (всего их пять: «Дело жадного варвара», «Дело незалежных дервишей», «Дело о полку Игореве», «Дело лис-оборотней», «Дело победившей обезьяны») выходили в свет в период расцвета модных разговоров о «многополярности» и Евразии. Венцом политики многополярности было назначение Евгения Примакова (специалиста по Ближнему Востоку) на пост премьера в 1999 году и разворот самолета Евгения Максимовича над Атлантикой в стиле Чкалова. Тогда у нас много говорилось о необходимости тесного военно-политического сотрудничества России, Индии, Ирана, Китая.
Идея же евразийства (если не вспоминать послереволюционных эмигрантов - Карсавина, Устрялова и др.) пришла в массовое российское сознание с подачи Льва Гумилева («Россия - евразийская страна») и, позднее - Александра Дугина.
Правда, в книгах Ван Зайчика «Евразия» понимается как синтез, прежде всего, России и Китая (с буддистской прослойкой между ними). А ни Гумилев, ни Дугин никогда не считали союз с Поднебесной перспективным для нашего отечества. Но это уже детали :).
Второй (а может быть первой) причиной успеха является жанр смешения детектива с альтернативной историей.
Согласно концепции Гумилева, Россия во второй половине 13 века находилась в симбиозе с Золотой ордой Батыя. Известно, что сын и наследник Батыя Сартак был христианином (несторианского вероисповедания, но все же) и побратимом Александра Невского. Казалось, возможной перспектива образования новой синтетической христианской цивилизации Евразии. Однако, после смерти Батыя, его брат Берке (принявший ислам и опиравшийся на купеческий капитал Поволжья) победил Сартака и стал ханом Золотой Орды, изменив политику последней. Тем не менее, сотрудничество с князем Александром он не прекратил, ибо к тому вынуждали геополитические интересы (борьба с Литвой, Польшей, Венгрией и т.д.). Любопытно, что эта коллизия повторилась еще раз. Берке был сменен язычником ханом Тохтой. А тот, в свою очередь, проиграл хану Узбеку. Последний осуществил окончательную исламизацию Золотой орды, при сохранении тесного союза с Москвой. Но то был уже не «симбиоз», а «сговор» (по терминологии Льва Гумилева).
В альтернативном мире «Евразийской симфонии» Сартак побеждает Берке и становится ханом («Александр Невский и хан Сартак сплотили навеки великую Ордусь»). Далее, в перспективе, при неясных обстоятельствах происходит воссоединение «Ордуси» с китайской частью империи.
События романов Рыбакова и Алимова происходят в наше время, в русском улусе «Ордуси». Столица русского улуса - Александрия Невская расположена на месте Петербурга. Сама великая Ордусь, занимающая львиную долю Евразии, находится в мирных, но не всегда дружественных отношениях с цивилизацией Запада. Уже есть ноутбуки, Интернет, чаты и др. (что также работает на успех романа - вообразите чат, в котором Багатур Лобо знакомится с китайской принцессой!).
Удачно, кстати, и такая мелочь, как оформление серии. Например, обложка первого романа, использовавшаяся в рекламе, изображает Исаакиевский собор «в китайском стиле» и вместо Медного всадника на Гром-камне - конную статую Александра Невского.
Багатур Лобо и Богдан Рухович Оуянцев Сю, умелыми совместными действиями пресекают происки внутренних и внешних недоброжелателей державы. В «Дело жадного варвара» они раскрывают козни Хаммера Шмороса, крупного западного финансиста, ведущего дела с Ордусью под личиной «друга», и его местных агентов, братьев Ландсбергисов. Образ Шмороса представляет собой некий гибрид Арманда Хаммера и главного филантропа современности, «лучшего друга российских ученых».
«Дело незалежных дервишей» (словосочетание говорит само за себя) повествует о южных сепаратистах и их правителе Кучуме (роман был написан в пору конфликта с Украиной), поддерживаемых европейскими интеллектуалами (имя взято реальное - Глюксман J).
В «Дело о полку Игореве» дается интересный образ «антисистемы» (появившийся явно под влиянием работ Льва Гумилева). «Слово о полку» - книга с сильным, но негативным содержанием (в сущности, в конфликте правы были половцы, а отнюдь не Игорь, вероломно нарушивший мирный договор), сотни лет, подобно мине замедленного действия, ждет своего читателя. И вот появляется обиженный мальчик (Козюлькин). Идея Великой Обиды находит плодородную почву, прикладываясь к текущей реальности. Формируется антисистема.
Совсем не глуп интеллектуальный поединок между несчастным злодеем Козюлькиным (несмотря на комичность фамилии) и Богданом Оуянцевым Сю. Козюлькин отстаивает примат «кровного родства», Богдан - общность убеждений. Козюлькин говорит, что первый вариант предпочтительнее, поскольку родовые кланы всегда могут проникнуть в партии и клубы (дабы захватить в них руководство), сами же остаются герметично закрытыми для чужаков. Богдан на это возражает что-то вроде «время покажет».
«Дело лис-оборотней» строится на смешении черт китайской и русской культур. Волшебные лисы (дальневосточный вариант демона-суккуба) проникают в окрестности Соловецкого монастыря и соблазняют подданных русского улуса.
События «Дела победившей обезьяны» происходят в некоем провинциальном городе Мосыкэ (Рыбаков с Алимовым петербургские литераторы J). Идея романа состоит в том, что даже в гармоничном обществе всегда найдутся несчастливые люди, и это потенциально является источником опасности для всех. Мысль вполне христианская, согласующаяся со словами Достоевского о том, что человечество не может быть по-настоящему счастливо, пока не переменится физически (то есть, после «Страшного Суда»).
Роман является сатирой, с одной стороны, на давний раскол писательской организации на «демократов» и «патриотов» с дележом ЦДЛ, с другой - на более широкое противостояние опять-таки «демократов» и «коммунистов». Объект спора - некая пирамида у кремлевской стены, в которой захоронена мумия фараона по имени Мина (!) (дар французских археологов). Измученный их конфронтацией, мосыковский градоначальник решается на «противуправное деяние».
Поскольку представителям «либеральной общественности», тесно сориентированной на Запад, идея евразийства всегда была глубоко неприятна, они возмущались пропагандой «евразийского рейха» у «Ван Зайчика», осуществляющейся «под стук пивных кружек в городе на Неве и славном городе Мюнхене» (из дискуссии на «Радио Свобода»).
Но Рыбакова с Алимовым нельзя назвать «патриотами» в общепринятом в России смысле этого слова. Они фантасты и технократы. А значит - стараются воздать «всем сестрам по серьгам». Достается и Западу, с его суетой; и жадным миллиардерам, и «незалежным сепаратистам»; и отечественным демократам, коммунистам, патриотам, чиновной номенклатуре. При этом во всех авторы стараются показать и что-то хорошее. Эпиграф серии - «Плохих людей нет».
То есть, этакий альтернативный китайско-российский Советский Союз. С частной собственностью, социальными гарантиями, стабильностью и китайским императором во главе. И, надо сказать, мир у писателей получился достаточно убедительный и уютный. В нем хочется жить (чего не скажешь, например, про мир «Ночного дозора» Лукьяненко). В Ордуси гармонично расцветают все вероисповедания, да и атеисты чувствуют себя хорошо.
В нашем же реальном мире, политологи постоянно твердили о том, что союз с Китаем опасен для России, что это "чужая культура", которая поглотит нас (не говоря уже о перепаде в демографии). А надо ориентироваться на "европейские ценности". На самом деле, в этих разговорах сквозит опасение "российской элиты" потерять свое привилегированное положение, оказавшись в китайском мире. Но эти усилия не пропали даром. И вот мода на романы Ван Зайчика сошла на нет (не достигнув популярности, скажем, "Макса Фрая"). Да и в политике идея многополярности сильно потускнела. Страх "элиты" перед Востоком оказался сильнее обиды на Америку.
Алексей Фанталов.
