Герман Гессе: «Степной волк» и «Игра в бисер».
Главный герой романа –
Гарри Галлер. Сам себя он привык называть «Степной волк». Ничего зловещего,
против ожидания, в этом человеке нет. – Гарри абсолютно безобиден. Видимо, по
аналогии, подразумевается некоторая ошалелость этого красивого свободного
зверя, когда он находится на открытом пространстве, вне леса.
В книге наличествуют
пространные рассуждения о том, что сейчас модно называть «субличности»
(разные психические персонажи, сосуществующие в одном человеке). В герое Гессе,
таким образом, присутствуют две главные субличности –
он сам, Гарри Галлер и Степной волк.
Роман в значительной мере
посвящен проблемам взаимоотношений между двумя стратами общества – обывателями
и богемой.
«По собственному его представлению, Степной волк пребывал
совершенно вне мещанского мира, поскольку не вел семейной жизни и не знал
социального честолюбия. Он чувствовал себя только одиночкой, то странным
нелюдимом, больным отшельником, то из ряда вон выходящей личностью с задатками
гения, стоящей выше маленьких норм заурядной жизни. Он сознательно презирал
мещанина и гордился тем, что таковым не является. И все же в некоторых
отношениях он жил вполне по-мещански: имел текущий счет в банке и помогал
бедным родственникам, одевался хоть и небрежно, но прилично и неброско,
старался ладить с полицией, налоговым управлением и прочими властями…
Мещанство же, всегда наличное людское состояние, есть не что
иное, как попытка найти равновесие, как стремление к уравновешенной середине
между бесчисленными крайностями и полюсами человеческого поведения… Жить полной жизнью можно лишь ценой своего «я». А мещанин
ничего не ставит выше своего «я» (очень, правда, недоразвитого). Ценой полноты,
стало быть, он добивается сохранности и безопасности, получает вместо одержимости
богом спокойную совесть, вместо наслаждения удовольствие, вместо свободы
удобство, вместо смертельного зноя приятную температуру…
Ясно, что это слабое и трусливое существо, как бы
многочисленны ни были его особи, не может уцелеть, что из-за своих качеств оно
не должно играть в мире иной роли, чем роль стада ягнят среди рыщущих волков. И
все же мы видим, что, хотя во времена, когда правят натуры сильные, мещанина
сразу же припирают к стене, он тем не менее никогда не
погибает, а порой даже вроде бы и владычествует над миром. Как же так?...
Ответ: благодаря Степным волкам. На самом деле, жизненная
сила мещанства держится вовсе не на свойствах нормальных его представителей, а
на свойствах необычайно большого числа аутсайдеров, которых оно, мещанство,
вследствие расплывчатости и растяжимости своих идеалов включает в себя… Ибо мещанство придерживается принципа, противоположного
принципу великих: «Кто не против меня, тот за меня».
Если рассмотреть с этой точки зрения душу Степного волка, то
он предстает человеком, которому уже, как индивидуальности, как яркой личности,
написано на роду быть немещанином
– ведь всякая яркая индивидуальность оборачивается против собственного «я» и
склоняется к его разрушению. Мы видим, что он наделен
одинаково сильными импульсами и к тому, чтобы стать святым, и к тому, чтобы
стать развратником, но что из-за какой-то слабости или косности не смог махнуть
в дикие просторы вселенной, не преодолел притяжения тяжелой материнской звезды
мещанства… Большинство интеллигентов, подавляющая часть художников принадлежит
к этому же типу. Лишь самые сильные из них вырываются
в космос из атмосферы мещанской земли…» (Герман
Гессе.
Избранные произведения. М.: Рипол классик, 2002.
//Степной волк. С. 67-71).
Что же, все почти в
соответствии с теорией пассионарности великого Льва
Гумилева. Естественный отбор в нормальной ситуации стремится к сокращению
особей с отклонениями от среднестатистической нормы (равно гениев и
вырожденцев). Но без гениев этнос быстро теряет свои позиции.
В романе имеется один эпизод.
Гарри приходит в гости к своим хорошим
знакомым – профессору (специалисту в области индийской филологии) и его супруге. Профессор – добропорядочный обыватель, и,
как таковой – патриот великой Германии. Он тяжело переживает национальное
унижение страны после Версальского мира. Профессор ругает продажных газетных писак-либералов. Особенно же его негодование вызывает некий
«негодяй», в своей статье нападающий на возрождение
немецкой военной мощи.
Происходит конфуз – Гарри
в резкой форме признает, что данным «негодяем»
является он сам, и покидает профессорский дом.
Данный эпизод весьма
показателен. В Германии 19 – первой половине 20 веков профессора в массе были великогерманскими националистами. В настоящее же время
профессура там, в подавляющем большинстве либеральна и космополитична
(как и сам Герман Гессе). Какой она будет завтра – большой вопрос, но наверняка
– «в русле генеральной линии».
Отец оставил Галлеру
некоторое состояние, он может безбедно жить, не работая. Но «волк» страдает. Его
социальные связи рвутся.
Он читает книги, слушает
музыку, ходит в театр. Но не работает. Вбирает в себя – но ничего не отдает. Отсюда
и психологические проблемы – у Галлера нет дела,
которое держало бы его в жизни.
Главная героиня романа - Гермина
– девушка, с которой Гарри познакомился в баре. Вероятно, она, по мысли автора,
является женским вариантом «Степного волка». Гермина спасает Гарри от самоубийства. Вот что она говорит
о себе: «Я была девочкой с хорошими
задатками, созданной для того, чтобы жить по высокому образцу, предъявлять к
себе высокие требования, выполнять достойные задачи. Я могла взять на себя
большой жребий, быть женой короля, возлюбленной революционера, сестрой гения,
матерью мученика. А жизнь только и позволила мне стать куртизанкой более или
менее хорошего вкуса, да и это далось мне с великим трудом… Если
такой женщине, как я, оставалось либо убого и бессмысленно стареть за пишущей
машинке у какого-нибудь добытчика денег, или ради его денег выйти за него
замуж, либо стать чем-то вроде проститутки, то это было так же неправильно, как
и то, что такой человек, как ты, должен в одиночестве, в робости, в отчаянии
хвататься за бритву… Кто хочет сегодня жить и радоваться жизни, тому нельзя
быть таким человеком, как ты и я. Кто требует вместо пиликанья – музыки, вместо
удовольствия – радости, вместо баловства – настоящей страсти, для того этот
славный наш мир – не родина…» (там же, С. 159-161).
Полагаю, и сейчас определенное
количество девиц подписалось бы под словами Гермины. Наше
время отчасти напоминает двадцатые годы прошлого века, когда происходило
действие романа Гессе.
Правда, есть одно
отличие. В те времена богема резко противопоставляла себя мещанским слоям,
между ними был мощный водораздел. Мещане были ограничены, но достаточно
чистоплотны в личной жизни. Богемные завсегдатаи часто имели более широкие
взгляды, но и сами понимаете…
Сейчас же произошло
стирание граней. Богема позаимствовала культ мелкой «успешности», со всеми
радостями жизни обывателей. Последние же, в порядке обмена, приобрели
сексуальную «раскованность» и тягу к «духовному личностному росту» (на уровне Коэльо, а то и Натальи Правдиной). В результате мы имеем
нечто вроде «Эротическое шоу хали-гали – культурная программа для успешных
людей» (было такое в культурной столице).
Разумеется, это упрощенная
схематизация действительности – всегда присутствуют и альтернативные варианты.
Возвращаясь к Гермине, можно сказать, что она превратилась в то, к чему
питала склонность (как бы ни оправдывал ее Гессе). Она
не стала ни матерью семейства, ни подругой революционера – из нее получилась
проститутка с претензиями на «духовные искания и метания». И причина этого не в
«плохом обществе». Если тебе не нравится мир, в котором ты живешь – постарайся
сделать его лучше. Мир, может быть, заметно и не измениться (вследствие
громадной инерционности), зато в процессе изменишься ты. Аналогия – столкнулись
два шара, большой и маленький. Маленький отскочил, но ведь и траектория большого также насколько-то изменилась!
Все это Гермина прекрасно понимает. Но предпочитает проводить время
в барах, предаваться удовольствиям и жить на деньги клиентов. Катиться по
наклонной плоскости явно легче, чем карабкаться вверх (хотя и противно местами).
«Плохие гены», как сказал бы поборник доминантности
биологических принципов в культуре.
Итак, секс и прочие
«радости жизни» (для которых нужны деньги, которые Гермина
опять-таки зарабатывает через секс) для героини Гессе являются «базисом».
Надстроечные же «духпотребности» она удовлетворяет в
общении с Гарри Галлером (это опять-таки характерно для многих продвинутых
женщин, озабоченных поиском «виртуального друга»).
Тот вполне созрел для
такой виртуальности – с собственной возлюбленной видится раз в полгода. Но Гермина, надо отдать ей должное, не бездушная
потребительница. Она не стремится высасывать из Гарри
психическую энергию, а приобщает его к жизни посредством подруг.
Не удержусь от того,
чтобы процитировать другую вещь – «Священную книгу оборотня» Виктора Пелевина: «Самый шик — дорогая вещь в оправе из демонстративного презрения к
дороговизне, соединение идеалов финансовой буржуазии и ценностей шестьдесят
восьмого года в одном эстетически целостном объекте, который обещает, что
хозяйка даст не только Абрамовичу, но и Че Геваре, и даже туманно намекает, что Абрамовичу она
собирается дать только временно, пока не подтянется Че
Гевара (Че Гевара тут, естественно, ни при чем, и давать ему никто не собирается — просто
девушка предполагает, что на такую блесну Абрамович
лучше клюнет)».
По сути, Герман Гессе и сам, отчасти, «Степной волк», который, не будучи
мещанином, старается разделять основополагающие трюизмы своего времени, дабы
преуспевать в жизни. В данном случае – трюизмы богемы.
«Игра в бисер» Германа Гессе - вполне серьезная вещь. Роман посвящен проблеме
интеллектуально-духовной дисциплине в эпоху неверия. Хотя в картине мира,
показанной на страницах «Игры» существует (и даже вроде бы довольно влиятельна)
католическая церковь, все же, ее положение мало отличается от роли современного
Ватикана – всего лишь одного из игроков на глобальной шахматной доске.
Реальная миссия в сфере
аскетического обуздания страстей человечества, истомленного долгим засильем
распущенной чувственной культуры (сенситивной – как сказал бы Питирим Сорокин)
принадлежит особому духовно-интеллектуальному Ордену.
Этот Орден включал в себя
несколько отделов – музыки, философии и т.д., наиболее важным из которых был
отдел Игры в бисер.
Под «Игрой» здесь
понимается некий формально-логический язык, единый для всех областей
человеческого разума: искусства, литературы, естественных и гуманитарных наук.
То есть профессионал Игры должен был уметь переложить на язык Игры любые
явления нашего мира – произведения искусства, данные по историческим процессам,
динамику биологических процессов. И – искусно оранжировать
их.
Это
вполне в русле современной философской мысли, озабоченной не вопросами смысла
жизни, а проблемами формального языка («означаемый, означающее» и пр. – Соссюр и т.д.).
Те, кому пришлось сдавать кандидатский минимум – знают, что это такое J.
Алексей Фанталов.
